Закон «Об энергосбережении» дал мощный толчок развитию рынка ресурсосберегающих технологий в ЖКХ Ростова, считает Михаил Алехин, гендиректор компании «Росгидромонтаж». Но в то же время этот закон в
Закон «Об энергосбережении» дал мощный толчок развитию рынка ресурсосберегающих технологий в ЖКХ Ростова, считает Михаил Алехин, гендиректор компании «Росгидромонтаж». Но в то же время этот закон в очередной раз выявил незрелость данного сектора экономики и неготовность большинства игроков следовать его слишком передовым нормам.
Компания «Росгидромонтаж» занимается внедрением и обслуживанием энергоресурсосберегающих технологий на Дону с 2003 г. И еще до появления нашумевшего Закона №261-ФЗ ей удалось выполнить целый ряд городских и областных программ по созданию зон повышенной энергоэффективности. О том, как обстоят дела с энергоэффективностью современных жилых домов Ростова и что изменил на рынке ЖКХ новый закон, в интервью «ДК» рассказал генеральный директор ООО «Росгидромонтаж» МИХАИЛ АЛЕХИН.
В 2006 г. ваш холдинг стал первой частной структурой в Ростове, купившей управляющую компанию в сфере ЖКХ. Вы намеревались на примере приобретенного актива грамотно внедрить энергосберегающие технологии в домах и превратить управление жилой недвижимостью в полноценный бизнес. Получилось?
— Затея была, конечно, хорошая. И несмотря на то, что мы до этой покупки тесно работали с коммунальщиками, мы не предполагали, насколько этот сектор нерыночен по своей сути. Государство сейчас не заинтересовано, чтобы управление жильем было полноценным бизнесом. И до тех пор, пока оно не заинтересовано в этом, бизнеса здесь и не будет. Что же касается УК «Лидер», то она продолжает работу, но уже вне состава нашего холдинга. Я решил отказаться от управления жильем.
Уже больше года в стране работает Закон №261-ФЗ «Об энергосбережении». Ваша компания давно занимается именно этим направлением. Какие изменения, прежде всего, он привнес в рынок ЖКХ?
— Мы, конечно же, приветствовали его появление. В первую очередь, потому что он легитимизировал отношения между энергосервисными компаниями и потребителями их услуг. У большинства жильцов денег на внедрение энергоэффективных технологий никогда не хватит, да и государство не сможет на себя это взять в полном объеме. Вместе с этим законом появился механизм энергосервисного договора, который позволяет привлекать заемные средства на ресурсосбережение, а погашать их за счет сэкономленных средств. Это перспективно в плане развития всего рынка энергоэффективных технологий в ЖКХ. Но у этого закона есть и очевидные недостатки— по многим направлениям в нем были установлены такие сроки, которые по природе своей невыполнимы. Некоторые из этих сроков уже начинают переносить. Например, повсеместная установка новых счетчиков, которая пока не по карману большинству жителей в России, была отложена.
Кто в нашем городе готов финансировать проекты по внедрению таких технологий?
— Пока наши банки только вникают в суть этого закона, а те, кто вник— предлагают довольно дорогие денежные ресурсы. Поэтому мы решили искать альтернативные источники финансирования. Сейчас ведем переговоры с норвежским экологическим фондом, название которого я пока не хочу озвучивать. Он уже несколько лет работает с Северо-Западом России.
Насколько там привлекательнее условия?
— На порядок. Речь идет о финансировании в евро
261-й закон сделал обязательной процедуру энергоаудита для государственных, муниципальных организаций и целого ряда коммерческих предприятий. Это еще одна перспективная ниша для вашего бизнеса. Как она развивается?
— С большим скрипом. Прежде всего, потому что очень мало чиновников, руководителей предприятий понимают, что это вообще такое и зачем оно им нужно. К тому же те первоначальные требования, которые были выставлены по энергоаудиту в законе и в дальнейших приложениях, «тянут» на хорошую кандидатскую диссертацию. А такого количества компетентных специалистов в стране попросту нет— их лет 15 выращивать нужно. Сегодня их хватит на 30% заказов. Еще одна проблема— в том, что в подавляющем большинстве случаев энергоаудит показывает то, что дом не соответствует современным нормам энергоэффективности и его нужно утеплять. А эта процедура стоит около 15 миллионов рублей. И такой энергосервисный договор, который будет окупаться 35 лет, ни одна энергосервисная компания никогда не подпишет. Либо это делать жильцам за свой счет, либо за счет государства. В итоге приходится выявлять несколько наиболее проблемных точек, устранив которые, можно получить ощутимую экономию.
Наверняка в этой сфере появилось много желающих «снять сливки» под шумок с нового рынка?
— Количество авантюристов, которые за смешные деньги и в кратчайшие сроки предлагают «нарисовать» энергоаудит и подготовить энергетический паспорт здания, резко возросло. И многие «клюют» на такие предложения, потому что не осознают реальную пользу от такого аудита и делают это для отписки. Одному нашему крупному производителю ресурсов, у которого котельных в распоряжении под двести штук, пришло предложение от московской фирмы провести энергоаудит на каждом предприятии по двадцать пять тысяч рублей, а если все сразу— то по двадцать тысяч. А к котельным в законе еще более серьезные требования— там требуется более кропотливая работа. За такие деньги это сделать просто невозможно. Ведь для этого нужно собрать штат специалистов, выехать, проработать несколько месяцев на месте. Но москвичи и не скрывали механизмов такого псевдоаудита— за эти деньги они по телефону соберут информацию об объектах, все задокументируют, печати поставят, и все довольны. Но эти авантюристы хоть не скрывают своих намерений. А ведь есть такие, которые лезут с серьезными физиономиями на большие предприятия, расталкивают на конкурсах серьезных игроков, рисуя цену в 800 тысяч, когда заказ реально стоит три миллиона. Но это период становления — думаю, постепенно рынок самоочистится и упорядочится.
Как обстоит дело с энергосбережением в элитных многоквартирных домах Ростова?
— Парадоксально: у большинства современных многоквартирных домов проблем с этим получается намного больше, чем у старых. Я сочувствую жильцам таких домов. Потому что каким бы элитным жилье не было, у любого российского застройщика задача номер один— сэкономить. И даже если проект дома был выполнен на высоком уровне и учитывал все требования по энергоэффективности, чаще всего застройщик рано или поздно наинает искать, на чем бы сэкономить. Например, по современным требованиям, на каждом радиаторе отопления должен стоять регулятор температуры. Вещь очень нужная, но и стоит немалых денег. Застройщик просто приплачивает какому-нибудь чиновнику, который за небольшие деньги закрывает глаза на изменения в проекте и регуляторы температуры исчезают. Или вот недавний пример: дом-свечка из нескольких секций в центре города, в котором сейчас люди покупают квартиры. По новому закону потребление тепловой энергии на один квадратный метр не должно превышать 60 ватт. Выясняется, что в одной из этих секций потребление— 80 ватт, во второй— 120 ватт, а в последней, третьей— 270 ватт на квадратный метр. И уже сейчас очевидно, что люди из третьей секции будут как минимум в три раза больше платить за тепло, чем жители первой секции. Нас попросили объяснить, почему так происходит? Все просто— строители при застройке верхних этажей решили сэкономить на утеплителе. Результат— утеплять весь дом (а это единственный выход) теперь будет стоить около 18 миллионов рублей. Никогда жители не соберут таких денег. И они заложники такого положения. Причем платить за эти перекосы в застройке теперь будут все.
Но в случае с элитным жильем проблема наверняка не только в застройщиках, но и в самих жильцах?
— Да, начинается с того, что первые этажи таких зданий продают под офисы, владельцы которых начинают свои переделки. А если это элитное жилье, то покупают его люди не бедные, которые пожили в Советском Союзе и знают, что все равно будет холодно, поэтому не скупятся на увеличение числа радиаторов под окнами, потом делают теплые полы или встраивают в квартире теплообменник. Что происходит при этом? Никто не учитывает, что для каждого такого дома делается сложнейший гидравлический расчет. И даже незначительные изменения в системе тепло- и гидросистем внутри дома приводят к резкому увеличению потребления энергии во всем здании. Получается, что человек должен был платить полторы тысячи за отопление, но учитывая личные инициативы особо «умных» соседей он платит пять тысяч рублей. И это сейчас повсеместно.
Получается, что жители элитных квартир платят за отопление много не потому, что они качественнее, а потому, что самодеятельности много. И что же делать?
— Работать сообща, разъяснять, требовать, бороться за свои права. Например, создавать комиссию из принципиальных жильцов, которым доверяют, и у которых есть время и желание. Они будут ходить по квартирам, инициировать энергетический аудит, содействовать в его проведении, следить за выполнением рекомендаций и т.д.
Если с жильцами понятно, то в чем рыночная мотивация у управляющих компаний в сфере ЖКХ работать с энергоэффективными технологиями?
— В том-то и дело, что ее пока нет. Поэтому, в основном, их заставляют муниципалитеты— угрозами и уговорами. Тех, в свою очередь, подталкивают областные власти— и так по всей вертикали. Или же этим занимаются наиболее передовые руководители УК, которые смотрят немного дальше своих коллег.
Я сочувствую жильцам элитных домов
Компания «Росгидромонтаж» занимается внедрением и обслуживанием энергоресурсосберегающих технологий на Дону с 2003 г. И еще до появления нашумевшего Закона №261-ФЗ ей удалось выполнить целый ряд городских и областных программ по созданию зон повышенной энергоэффективности. О том, как обстоят дела с энергоэффективностью современных жилых домов Ростова и что изменил на рынке ЖКХ новый закон, в интервью «ДК» рассказал генеральный директор ООО «Росгидромонтаж» МИХАИЛ АЛЕХИН.
В 2006 г. ваш холдинг стал первой частной структурой в Ростове, купившей управляющую компанию в сфере ЖКХ. Вы намеревались на примере приобретенного актива грамотно внедрить энергосберегающие технологии в домах и превратить управление жилой недвижимостью в полноценный бизнес. Получилось?
— Затея была, конечно, хорошая. И несмотря на то, что мы до этой покупки тесно работали с коммунальщиками, мы не предполагали, насколько этот сектор нерыночен по своей сути. Государство сейчас не заинтересовано, чтобы управление жильем было полноценным бизнесом. И до тех пор, пока оно не заинтересовано в этом, бизнеса здесь и не будет. Что же касается УК «Лидер», то она продолжает работу, но уже вне состава нашего холдинга. Я решил отказаться от управления жильем.
Уже больше года в стране работает Закон №261-ФЗ «Об энергосбережении». Ваша компания давно занимается именно этим направлением. Какие изменения, прежде всего, он привнес в рынок ЖКХ?
— Мы, конечно же, приветствовали его появление. В первую очередь, потому что он легитимизировал отношения между энергосервисными компаниями и потребителями их услуг. У большинства жильцов денег на внедрение энергоэффективных технологий никогда не хватит, да и государство не сможет на себя это взять в полном объеме. Вместе с этим законом появился механизм энергосервисного договора, который позволяет привлекать заемные средства на ресурсосбережение, а погашать их за счет сэкономленных средств. Это перспективно в плане развития всего рынка энергоэффективных технологий в ЖКХ. Но у этого закона есть и очевидные недостатки— по многим направлениям в нем были установлены такие сроки, которые по природе своей невыполнимы. Некоторые из этих сроков уже начинают переносить. Например, повсеместная установка новых счетчиков, которая пока не по карману большинству жителей в России, была отложена.
Кто в нашем городе готов финансировать проекты по внедрению таких технологий?
— Пока наши банки только вникают в суть этого закона, а те, кто вник— предлагают довольно дорогие денежные ресурсы. Поэтому мы решили искать альтернативные источники финансирования. Сейчас ведем переговоры с норвежским экологическим фондом, название которого я пока не хочу озвучивать. Он уже несколько лет работает с Северо-Западом России.
Насколько там привлекательнее условия?
— На порядок. Речь идет о финансировании в евро
261-й закон сделал обязательной процедуру энергоаудита для государственных, муниципальных организаций и целого ряда коммерческих предприятий. Это еще одна перспективная ниша для вашего бизнеса. Как она развивается?
— С большим скрипом. Прежде всего, потому что очень мало чиновников, руководителей предприятий понимают, что это вообще такое и зачем оно им нужно. К тому же те первоначальные требования, которые были выставлены по энергоаудиту в законе и в дальнейших приложениях, «тянут» на хорошую кандидатскую диссертацию. А такого количества компетентных специалистов в стране попросту нет— их лет 15 выращивать нужно. Сегодня их хватит на 30% заказов. Еще одна проблема— в том, что в подавляющем большинстве случаев энергоаудит показывает то, что дом не соответствует современным нормам энергоэффективности и его нужно утеплять. А эта процедура стоит около 15 миллионов рублей. И такой энергосервисный договор, который будет окупаться 35 лет, ни одна энергосервисная компания никогда не подпишет. Либо это делать жильцам за свой счет, либо за счет государства. В итоге приходится выявлять несколько наиболее проблемных точек, устранив которые, можно получить ощутимую экономию.
Наверняка в этой сфере появилось много желающих «снять сливки» под шумок с нового рынка?
— Количество авантюристов, которые за смешные деньги и в кратчайшие сроки предлагают «нарисовать» энергоаудит и подготовить энергетический паспорт здания, резко возросло. И многие «клюют» на такие предложения, потому что не осознают реальную пользу от такого аудита и делают это для отписки. Одному нашему крупному производителю ресурсов, у которого котельных в распоряжении под двести штук, пришло предложение от московской фирмы провести энергоаудит на каждом предприятии по двадцать пять тысяч рублей, а если все сразу— то по двадцать тысяч. А к котельным в законе еще более серьезные требования— там требуется более кропотливая работа. За такие деньги это сделать просто невозможно. Ведь для этого нужно собрать штат специалистов, выехать, проработать несколько месяцев на месте. Но москвичи и не скрывали механизмов такого псевдоаудита— за эти деньги они по телефону соберут информацию об объектах, все задокументируют, печати поставят, и все довольны. Но эти авантюристы хоть не скрывают своих намерений. А ведь есть такие, которые лезут с серьезными физиономиями на большие предприятия, расталкивают на конкурсах серьезных игроков, рисуя цену в 800 тысяч, когда заказ реально стоит три миллиона. Но это период становления — думаю, постепенно рынок самоочистится и упорядочится.
Как обстоит дело с энергосбережением в элитных многоквартирных домах Ростова?
— Парадоксально: у большинства современных многоквартирных домов проблем с этим получается намного больше, чем у старых. Я сочувствую жильцам таких домов. Потому что каким бы элитным жилье не было, у любого российского застройщика задача номер один— сэкономить. И даже если проект дома был выполнен на высоком уровне и учитывал все требования по энергоэффективности, чаще всего застройщик рано или поздно наинает искать, на чем бы сэкономить. Например, по современным требованиям, на каждом радиаторе отопления должен стоять регулятор температуры. Вещь очень нужная, но и стоит немалых денег. Застройщик просто приплачивает какому-нибудь чиновнику, который за небольшие деньги закрывает глаза на изменения в проекте и регуляторы температуры исчезают. Или вот недавний пример: дом-свечка из нескольких секций в центре города, в котором сейчас люди покупают квартиры. По новому закону потребление тепловой энергии на один квадратный метр не должно превышать 60 ватт. Выясняется, что в одной из этих секций потребление— 80 ватт, во второй— 120 ватт, а в последней, третьей— 270 ватт на квадратный метр. И уже сейчас очевидно, что люди из третьей секции будут как минимум в три раза больше платить за тепло, чем жители первой секции. Нас попросили объяснить, почему так происходит? Все просто— строители при застройке верхних этажей решили сэкономить на утеплителе. Результат— утеплять весь дом (а это единственный выход) теперь будет стоить около 18 миллионов рублей. Никогда жители не соберут таких денег. И они заложники такого положения. Причем платить за эти перекосы в застройке теперь будут все.
Но в случае с элитным жильем проблема наверняка не только в застройщиках, но и в самих жильцах?
— Да, начинается с того, что первые этажи таких зданий продают под офисы, владельцы которых начинают свои переделки. А если это элитное жилье, то покупают его люди не бедные, которые пожили в Советском Союзе и знают, что все равно будет холодно, поэтому не скупятся на увеличение числа радиаторов под окнами, потом делают теплые полы или встраивают в квартире теплообменник. Что происходит при этом? Никто не учитывает, что для каждого такого дома делается сложнейший гидравлический расчет. И даже незначительные изменения в системе тепло- и гидросистем внутри дома приводят к резкому увеличению потребления энергии во всем здании. Получается, что человек должен был платить полторы тысячи за отопление, но учитывая личные инициативы особо «умных» соседей он платит пять тысяч рублей. И это сейчас повсеместно.
Получается, что жители элитных квартир платят за отопление много не потому, что они качественнее, а потому, что самодеятельности много. И что же делать?
— Работать сообща, разъяснять, требовать, бороться за свои права. Например, создавать комиссию из принципиальных жильцов, которым доверяют, и у которых есть время и желание. Они будут ходить по квартирам, инициировать энергетический аудит, содействовать в его проведении, следить за выполнением рекомендаций и т.д.
Если с жильцами понятно, то в чем рыночная мотивация у управляющих компаний в сфере ЖКХ работать с энергоэффективными технологиями?
— В том-то и дело, что ее пока нет. Поэтому, в основном, их заставляют муниципалитеты— угрозами и уговорами. Тех, в свою очередь, подталкивают областные власти— и так по всей вертикали. Или же этим занимаются наиболее передовые руководители УК, которые смотрят немного дальше своих коллег.