Слышали шутку «Копать окоп от меня и до обеда»? Считаете, она была придумана нарочно? Но в армии чего только не бывает.
У каждого, кто служил в армии, осталось в запасе множество историй — забавных, грустных, трогательных. В преддверии Дня защитника Отечества известные люди Ростова-на-Дону поделились непридуманными историями тех времён, когда они шагали строем.
Сергей Кириленко
директор "Делового квартала РнД"
Я служил под Нижним Новгородом в начале 90-х. Одним из самых ярких воспоминаний стало наше прибытие в часть. Лето, жара, восемнадцатилетние новобранцы. Мы выгрузились из 131-х ЗИЛов, подходим к части и видим трёхэтажное здание, казарму, из окон которой свисают импровизированные петли, сделанные из ремней. Эта инфернальная картина сопровождается протяжным многоголосьем солдат — «Вешайтесь, духи». Петли, гул — незабываемо! Потом, после бани, побритых, нас привели в казарму. Мы улеглись спать в одном помещении с теми, кто уже служил. И только легли, как раздаётся голос: «Ну что, радуйтесь, олени, появились духи! И сегодня мы устроим концерт...» ...
Были у нас как-то учения, и один солдат потерял рожок с патронами от автомата в снегу. И искали мы его всей ротой, просеивая снег через какое-то, не помню уже какое, сито. Просеяли в итоге один гектар, но так и не нашли.
Когда развалился Советский союз, майор К. построил узбеков, дагестанцев и казахов, служивших уже два года, и на их вопрос, когда дембель у солдат из стран СНГ, ответил: «Когда на этих деревьях не будет ни одного листочка, вы пойдёте домой». Так вот, всю ночь молодые срывали листья. На следующее утро все деревья вдоль плаца стояли голые.
Однажды мы дежурили на пропускном пункте, и к нам приехал генерал-майор — не в форме, в «гражданке». Мы его не признали и сказали, что пока он не принесёт сигарет, мы его не пропустим. Откуда нам было знать, кто это? Но сигареты он принёс. Было ещё множество других историй, но рассказать их не хватит и недели.
председатель комитета донского Законодательного собрания по экономической политике, депутат ЗСРО:
Лётчик, пилот вертолёт — мечта, мечта детства. В системе ДОСААФ Советского Союза Ростовский учебный авиационный центр занимал особое место, так как здесь обучались будущие офицеры со всего Юга, в том числе Северный Кавказ, Кавказ и Закавказье. Тех вертолётов, на которых мы тогда летали, сегодня уже нет — давно устарели и морально, и технически, и экономически. МИ-1А отличался от МИ-1М тем, что не имел гидравлической системы управления, и пилоту приходилось вдвойне тяжелее ворочать ручку управления, принимая и парируя все колебания несущего винта.
Двигатель — двухрядная 14-цилиндровая звезда, когда-то подымающая в воздух истребители Ла-5, ценился тем, что, установленный в носу истребителя, защищал лётчика от прямого попадания, прострелить его было невозможно даже из самоходной пушки. В нашем случае на Ми-1 он был установлен задом наперёд, так что вентилятор охлаждения, установленный вместо пропеллера, гнал воздух на кабину пилота через раскалённые цилиндры, и то в кабине было жарко — это не то слово!
Ну и расход дорогого (даже для того времени) авиационного бензина был непомерно велик. Поэтому нормы времени полётов были строго регламентированы: круг — 6 минут, зона — 30, маршрут — 1 час. Причём любая экономия времени приветствовалась, считали даже секунды нахождения в воздухе. Секунды, а именно 3 секунды, давались лётчику на то, чтобы покинуть борт с парашютом в случае аварийной ситуации. К слову, такая ситуация случилась лишь однажды: при заходе на посадку вертолёт перестал реагировать на управление оборотами двигателя, проще говоря, перестал управляться ручкой шаг-газ, так как рассоединились тяги, и пилот-инструктор, взяв управление на себя, посадил вертолёт в режиме «авторотации», то есть с помощью набегающего потока воздуха. И курсант, и инструктор не пострадали, хотя посадка пришлась на территорию кладбища — в этом режиме место выбирать не приходится. Но крестов и оград завалившийся набор вертолёт завалил изрядно — неделю эскадрильей восстанавливали.
А отцы-командиры поучали: «Смотрите, в любой ситуации можно найти выход, тем более, что вертолёт крепкий, надёжный, а главное — грамотный лётчик в кабине» Сколь велика роль умного пилота, мы убедились, да и не только мы, а весь мир, когда в 1973 году впервые состоялись соревнования вертолётов. Команда Советского Союза, в числе которой был и наш сослуживец, заняла первое место, выступая на устаревших со всех сторон Ми-1. Это был триумф! То, что творили наши асы в небе — было невероятно. Пилоты других стран-участниц, выступая на современных газотурбинных вертолётах, сказали: «Мы не знали, что вертолёт способен на такое, это победила не техника, это победили ваши люди!». Наша радость, наша гордость не знала предела...
Когда я попал в Грозный, то волею судеб меня определили в учебную медико-санитарную роту, то есть я стал санинструктором. Расскажу три самых ярких истории. Мой папа фронтовик, ветеран Великой Отечественной войны. Помню, когда листал его наградную книжку к медалям за боевыми заслуги, я прочитал — чтобы получить медаль, надо было либо убить пять солдат противника, либо подбить пулеметную огневую точку, либо вынести с поля боя трех раненых солдат. Ну ладно убить противников, но вынести солдат — за что медаль? Мне было лет пятнадцать тогда...
Но потом я попал в медицинскую учебку. И вот декабрь, чистое поле, снега по пояс. Первый взвод ложится посреди этого поля, а мы, второй взвод, разгребая снег, ползём их вытаскивать. То есть они раненые, а мы — санитары. Я весил тогда килограмм семьдесят, а мне достался тяжёлый восьмидесятикилограммовый «раненый». И вот я его на своей спине тащил метров двести по снегу и только тогда понял, насколько это тяжело. Я еле-еле вытащил одного, потом полдня в себя приходил. А это ведь даже не военное время было, никто не стрелял.
История следующая. Уже после Грозного я служил в посёлке Молькино, это километров 30 от Краснодара. Рядом глухой лес, кроме меня медиков в выходные дни нет. Недалеко проходит трасса М-4. И вот однажды на этой трассе девочка попадет под грузовик. Как результат — открытый перелом ноги, страшная вещь. И первая точка, куда её могут доставить, это воинская часть. Меня вызывают как единственного медика. Я, естественно, делаю обезболивающий укол Промедола, ставлю шину, перевязываю и на военной санитарной машине везу в ближайший город. И забываю о ней. Потом, месяца через два, приходят ко мне в часть мама с дочкой и приносят торт. И я узнаю в этой девочке ту самую, что под грузовик попала. Она, слава Богу, выздоровела, нога срослась хорошо, и девочка эта ходит, надеюсь, и по сей день.
И третья история. Был у нас комендант гарнизона майор С. Он был очень жёсткий человек, постоянно придирался к солдатам — то воротник неправильно застёгнут, то ещё что-то. И вдруг его жена — ужасно, ужасно полная женщина — приходит ко мне. Я тогда служил два года и в этом лесу считался настоящим медицинским светилом. Так вот, приходит она и говорит: «Я хочу похудеть». А был как раз конец лета, август, и было очень много арбузов. И я придумал ей некую арбузную диету, хотя не читал никакой литературы на эту тему. Посадил ей на эту диету на 20 дней, это я так мстил её мужу, майору С. Но в итоге его жена похудела на 8 килограмм. Она была счастлива! Сейчас, спустя время, я думаю, что
всё-таки сделал её мужу хорошо.
Я служил с 1978 по 1980 гг. в Высшем военном авиационном училище в Волгограде, при котором была военная часть райцентра управления воздушного движения. Сутки мы находились училище, сутки — на боевом дежурстве с военными лётчиками. Все они имели, так сказать, боевой опыт холодной войны. Закалённые, фундаментально стабильные люди, которые никогда не врут — потому что незачем. Два года службы с ними наложили отпечаток на всю мою жизнь. Помню, каждый раз, когда они сажали самолёт на чужой аэродром, всегда объявляли по громкой связи : «Мошкара, брысь, самолёт садиться будет!». Под мошкарой подразумевались истребители, которые были значительно меньше самолёта.
Говорю об армии и всплывает в памяти два случая...
Однажды один из курсантов получил Орден Красной звезды. А дело было так. Во время учебного полёта у истребителя МиГ-21 отказывает двигатель. У этого истребителя крылья маленькие и планирует он плохо, поэтому он почти сразу начал падать. А пролетал курсант в тот момент над Волгой и решил сесть на воду. Но как назло по Волге шёл пассажирский теплоход, и столкновение с ним казалось неминуемым. Что делать? Но парень сообразил быстро, это спасло и его, и десятки жизней на теплоходе. Курсант бросил истребитель в реку, поднырнул под теплоходом и вынырнул на другом берегу. За это его и наградили. Как показала жизнь, и в армии есть место подвигу.
Второй случай закончился не так благополучно, но все остались живы. Один наш студент поспорил с другим, что он сможет развить максимальную скорость на МиГ-21. Но для курсантов она была ограничена. И вот курсант разогнался... В итоге у истребителя вырвало двигатель и он практически развалился в воздухе. Жертв, кроме истребителя, не было, но курсанта отчислили.
Ну и напоследок. Так получилось, что однажды я облил свою шинель розовым игристым вином, и ещё полтора года до конца службы я ходил, источая тонкий винный аромат. На редкость тонкий запах оказался. Такой была моя служба.