Донским аграриям удалось без серьезных потерь пережить засушливое лето. Во многом это стало результатом климатического стечения обстоятельств. И все же ряду хозяйств помогла не только погодная удач
Донским аграриям удалось без серьезных потерь пережить засушливое лето. Во многом это стало результатом климатического стечения обстоятельств. И все же ряду хозяйств помогла не только погодная удача, но и применение современных технологий.
Земле нужны настоящие хозяева
По мнению заместителя главы администрации области ВЛАДИМИРА ЧЕРКЕЗОВА, прошедшее лето и его итоги в очередной раз доказали, что донскому АПК давно пора возвращаться к научно обоснованной системе эффективного земледелия. В интервью «ДК» г-н Черкезов рассказал о том, когда и каким образом региональные власти планируют внедрять такую систему, какие критерии оценки эффективности хозяйствования он считает наиболее оптимальными и куда намерены вкладывать деньги инвесторы, проявляющие интерес к областному агропромышленному сектору.
Пора подключать ученых
Говоря о борьбе с нерациональным земледелием, Владимир Черкезов подчеркивает, что жесткие меры в данном случае особых успехов не принесут. Региону требуется комплексная программа, учитывающая интересы крестьян и основанная на современных, научно обоснованных принципах землепользования.
Это лето для многих сельскохозяйственных регионов страны стало катастрофическим по ущербам— сначала от засухи, а потом и от пожаров. Судя по всему, нашей области удалось понести наименьшие потери. Нам просто повезло?
— В первую очередь, нам помогло стечение климатических обстоятельств. Особенно югу Ростовской области. В конце апреля, в мае, а также в начале июня прошло довольно много дождей— этот накопленный запас влаги, я считаю, нас во многом спас. Но справедливости ради нужно отметить, что дело не только в везении, тем более что ряд хозяйств на севере области заметно пострадал в этом году от засухи. Хочу отметить, что при отсутствии влаги в сельском хозяйстве должны срабатывать технологии. И работать они будут там, где правильно применяются. Если смотреть с этой позиции, то можно привести любопытные примеры, когда у нас в одной и той же климатической зоне у двух хозяйств— разный результат. Взять, к примеру, восток области: соседние районы, поля почти граничат друг с другом, а у одного хозяйства результат— 22 центнера с гектара (для Востока это нормально), а у другого— 10.
Вы говорите о двух соседствующих полях: с технологиями и без. Почему возникают такие странные экономические контрасты?
— Тут много причин. Вот мы сейчас говорим о том, что нельзя сеять так много подсолнечника. И причины этого «нельзя» прекрасно осознают и применяющие технологии, и игнорирующие их. Знают, а продолжают сеять, потому что когда они начинают взвешивать все за и против, то, как правило, в конце концов, машут рукой со словами «да ладно, Бог с ним, еще год протянем». Вот так мы уже тянем лет 15–20. В ущерб земле, в ущерб своим детям и их будущему. Все это из-за того, что мы не можем создать нормальные условия для ведения сельского хозяйства. Начинать надо с того, что заниматься землей должны люди профессионально подготовленные. Этого у нас не произошло— в 90-е годы, когда делили землю, наше руководство подошло к этому вопросу с политическими соображениями, забыв об экономике. Решили— давайте все разделим, раздадим— у нас все умные, знают, как пахать, как сеять. Но как показала жизнь, умных владельцев земли оказалось не так много. В итоге было сделано столько ошибок в землепользовании, что расхлебывать их приходится до сих пор. А когда человек столкнулся с определенными сложностями, у него появилась новая проблема— как выкручиваться из долгов и из обузы в виде этой неэффективной земли. Он начинает перебирать варианты. Когда он все это сопоставляет, то решает — нет, уж лучше я посею подсолнечник— его наверняка можно продать, и по хорошей цене, и опять губит землю. Но если бы сегодня у нас плодородие почвы было хотя бы на уровне 80-х годов, то я вас уверяю, прошедшая аномальная жара принесла бы нам гораздо меньше проблем.
Как можно навести порядок в использовании земли? Нужны жесткие меры со стороны государства?
— Здесь нужен комплекс долгосрочных механизмов— финансовых, законодательных. Нужно не только убедить, но и помочь таким крестьянам выйти из этой ситуации, а не просто стоять с дубиной над головой. Вот тут надо поработать над нормальными технологиями, и конечно, без финансовой поддержки со стороны государства эффективной помощи не получится. Именно поэтому мы планируем в 2011 году вложить серьезные деньги в разработку научно обоснованной системы земледелия на Дону. В конце 80-х–начале 90-х была в нашей области зональная система земледелия, и область в этот период демонстрировала свои лучшие результаты— мы собирали около 10 миллионов тонн зерна в год, когда сработала научно обоснованная система. Мы решили вернуться к хорошо забытому старому и четко отработать этот вопрос, подключив всех наших ученых. Надеюсь, к концу 2012 года мы получим четкую программу действий, так скажем, инструкцию, по которой наш АПК будет жить и работать. И тут надо предусмотреть законодательные инициативы, технические аспекты, политические и экономические составляющие. Если мы весь этот комплекс увяжем, то можно будет ожидать сдвига в сложившейся ситуации. Хотя без жестких мер тоже не обойтись. В первую очередь, нужно разобраться с собственниками земель, потому что только сейчас вырисовывается картина— сколько у нас собственников, кто они, как относятся к земле. Ведь если человек не будет вкладывать в землю серьезные средства, то наши ресурсы все время будут только истощаться. Поэтому нужно, чтобы земля получила настоящих хозяев.
У нас представлены все формы ведения сельского хозяйства
Владимир Черкезов уверен, что агропромышленный комплекс региона должен идти по смешанному пути развития— в отрасли всегда должно быть место и крупным холдингам, и небольшим фермерским хозяйствам. Хотя нельзя отрицать, что именно агрохолдинги сегодня демонстрируют более эффективные методы хозяйствования.
Как вы считаете, по каким критериям наиболее оптимально оценивать эффективность сельхозпредприятия?
— Думаю, надо отходить от таких понятий эффективности работы в сельском хозяйстве как, например, наивысшая урожайность. При нашей сегодняшней статистике ее при хорошей манипуляции можно сделать какой угодно. Надо прийти к другому критерию— оценке эффективности использования гектара земли. Вот есть у нас сегодня 100 гектаров. Нужно четко понять, сколько мы получаем продукции с этой площади. Это такой показатель, который невозможно откорректировать в ту или другую сторону, поскольку он увязан с бухгалтерской отчетностью. Он учитывает валовой объем производства, который можно выразить и в тоннах, и в рублях от реализованной продукции. Потом выручка соотносится с единицей измерения— в нашем случае это гектар земли. Получаем, что с гектара земли мы имеем, допустим, 20 тысяч рублей реализованной продукции. Остается посчитать реальную эффективность— учесть, сколько было потрачено на производство сельхозпродукции. Высчитываем разницу и выясняем— насколько эффективно работает эта земля. При этом, если хозяйство занимается животноводством,— нужно применять соответствующие коэффициенты. Мы сейчас разрабатываем эту методику оценки и будем ее внедрять.
— Думаю, что это уж точно не временщики. Когда видишь, какие у них объемы продукции, то, наверное, первым делом возникает мысль, что, скупая землю и хозяйства, они на этом сильно наживаются. Но когда начинаешь считать, сколько они вкладывают в полученный килограмм зерна, то оказывается прибыль не столь велика, как могло сначала показаться.
Как, по вашему мнению, будет развиваться структура АПК региона— она пойдет по пути формирования крупных холдингов или же большого количества независимых малых и средних предприятий? Какой путь вам кажется более подходящим в сегодняшней ситуации?
— Эффективность работы малого предприятия может быть более высокой по сравнению с гигантами за счет того, что есть немного другая система налогообложения и лукавство самих участников этой налоговой системы. И вот у нас сейчас существует такой политический тренд— мы должны развивать малый бизнес, поддерживать его всеми силами. А когда задумаешься, то с точки зрения экономики, например, в сельском хозяйстве сегодня вряд ли малое предприятие будет работать более продуктивно, чем холдинг. С точки зрения политики— да, малые предприятия создают рабочие места, обеспечивают занятость на территории. И если выбирать между политической стабильностью и реальной эффективностью агропромышленного сектора в стране, то сегодня мы выбираем первый вариант. Поэтому, возможно, разработчики нашей системы налогообложения руководствовались именно этими соображениями, когда лет 15 назад создавали все эти законы. Экономика же давно доказала, что крупное производство всегда будет более эффективным, потому что производительность труда намного выше. Да и налогов они платят больше, и намного— потому что им приходится быть на виду. И налоговикам тоже проще поймать крупного кита, чем гоняться за мелкой рыбешкой.
Что же касается пути развития отрасли, то я стою на позиции смешанной системы ведения сельского хозяйства. Не стоит шарахаться в разные стороны. Как видите, в Ростовской области сейчас представлены все формы ведения сельского хозяйства. Есть с десяток крупных холдингов, но параллельно работает множество личных подсобных и фермерских хозяйств, которые обрабатывают 25–30% всей донской земли.
Хозяева свинокомплексов получили серьезный урок
По словам Владимира Черкезова, ситуация с распространением в регионе африканской чумы свиней стала серьезным испытанием для донской животноводческой отрасли. Нельзя еще сказать, что это испытание завершилось, однако есть надежда, что владельцы свинокомплексов сделали серьезные выводы, которые трансформируются в серьезную модернизацию систем ветеринарной безопасности на предприятиях.
Как обстоят дела с привлечением инвестиций в донское сельское хозяйство?
— Интерес со стороны инвесторов к АПК нашего региона есть, и он довольно стабильный. В последнее время мне довольно часто приходится встречаться с желающими инвестировать в сельское хозяйство на Дону. Возможностей у нас немало. В первую очередь, отмечу, что серьезный поток инвестиций будет направлен в свиноводство— мы сейчас хотим строить еще три комплекса и довести поголовье свиней только «Русской свинины» с 200 тысяч до 500 тысяч голов.
Разве проблема с африканской чумой в нашем регионе не сдерживает собственников «Русской свинины»?
— Проблема африканской чумы— опять-таки лежит в плоскости технологий, которые были проигнорированы и не отработаны. С ней можно бороться, изолировав объект, на котором она может оседать. Не уничтожать животное, а закрыть его так, чтобы оно не было доступно. Сделать это можно только за счет создания предприятий, работающих в режиме закрытого типа. И не на бумаге, а в жизни. Вот пример с той же «Русской свининой». Построили два крупнейших в России комплекса— не так много у нас комплексов, где количество голов превышает 100 тысяч. Но в результате расхлябанности некоторых ветеринарных работников и руководителей одной из площадок этого комплекса инфекция попала на предприятие. Произошло все просто: вы постоянно отгружаете продукцию, за которой приезжают со всего белого света машины, но у вас почему-то не хватает ума (даже когда в некоторых районах объявлен карантин), чтобы не запускать эти машины на территорию комплекса. Вот о чем здесь можно разговаривать. И когда это произошло, то пришлось уничтожить почти 14,5 тысяч свиней на этой площадке. Самые крупные комплексы построены по принципу подводной лодки— образно выражаясь, если у вас затопило один из отсеков, вы обязаны закрыть все переборки и пытаться выжить в других отсеках. Поэтому, слава богу, удалось спасти большую часть поголовья. Но хозяева комплекса получили серьезный урок — теперь они говорят, что новые объекты будут строить с применением жесточайшей экспертизы проекта, и не пожалеют средств на строительство санпропускников. Если все это правильно делать, то надо создать нормальную систему. К примеру, мне довелось видеть, как это организовано на американских свиноводческих комплексах. Все просто: хотите вы того или нет, но попасть туда вы не можете, не раздевшись догола и не окунувшись с головой в специальный бассейн с дезинфицирующим раствором. Вот это я понимаю— предприятие закрытого типа, а не наша система прохождения через кучу санпропускников с осмотрами, досмотрами ботинок и тому подобного.
И что, мы придем к такой системе?
— Думаю, после всего произошедшего придем. По крайней мере, мы с Вадимом Варшавским на эту тему не раз общались: я уже говорил ему, что никуда не деться— и ему тоже придется «нырять».
Если вернуться к инвестициям, то какие направления еще перспективны?
— Это выращивание мяса крупного рогатого скота на востоке области— там есть земля, корма, люди. Единственное, что там надо сделать— организовать переработку продукции. Чтобы рынок этой продукции заработал, нужно решить один глобальный вопрос— сбыт. Люди выращивают скот сегодня и во дворах, в фермерских и в коллективных хозяйствах — надо ясно им дать понять правила игры. Если человек четко поймет перспективу развития своего хозяйства и увидит, куда он идет, то сам все рассчитает без нашей помощи. Мы должны ему дать, во-первых, политическую устойчивость, чтобы он понимал, что завтра страну внезапно не завалят «ножками Буша» или бразильской говядиной. Ведь он планирует, заготавливает. Пока прогнозировать сложно. А вторая проблема— помимо политической стабильности, нужен гарантированный сбыт. Опять-таки стабильность, только экономическая. И мы ищем инвесторов, готовых заняться грамотной и продуманной закупкой скота на востоке области. Хорошие возможности у нас для инвестиций также на севере и в центре области.
Серьезные инвестиционные перспективы открываются и в овощном производстве— у нас уже есть компании, которые намерены вкладывать серьезные деньги в развитие подобных проектов в Семикаракорском и Багаевском, Усть-Донецкий районах. Нам, конечно, серьезно надо работать по вопросам мелиорации, но это не только наша проблема, это задача всей страны. С осторожностью хотел бы упомянуть о возможном появлении на Дону сахарного завода. Это было бы серьезное подспорье для нашего АПК. Инвесторы уже есть, но не хочу их озвучивать, чтобы не сглазить, поскольку до меня этим вопросом занимались неоднократно и пока безуспешно. Также хотелось бы привлечь инвестора, способного построить высокотехнологичный мясокомбинат, чтобы качество донской продукции у сетевиков не вызывало никаких сомнений.
Земле нужны настоящие хозяева
По мнению заместителя главы администрации области ВЛАДИМИРА ЧЕРКЕЗОВА, прошедшее лето и его итоги в очередной раз доказали, что донскому АПК давно пора возвращаться к научно обоснованной системе эффективного земледелия. В интервью «ДК» г-н Черкезов рассказал о том, когда и каким образом региональные власти планируют внедрять такую систему, какие критерии оценки эффективности хозяйствования он считает наиболее оптимальными и куда намерены вкладывать деньги инвесторы, проявляющие интерес к областному агропромышленному сектору.
Пора подключать ученых
Говоря о борьбе с нерациональным земледелием, Владимир Черкезов подчеркивает, что жесткие меры в данном случае особых успехов не принесут. Региону требуется комплексная программа, учитывающая интересы крестьян и основанная на современных, научно обоснованных принципах землепользования.
Это лето для многих сельскохозяйственных регионов страны стало катастрофическим по ущербам— сначала от засухи, а потом и от пожаров. Судя по всему, нашей области удалось понести наименьшие потери. Нам просто повезло?
— В первую очередь, нам помогло стечение климатических обстоятельств. Особенно югу Ростовской области. В конце апреля, в мае, а также в начале июня прошло довольно много дождей— этот накопленный запас влаги, я считаю, нас во многом спас. Но справедливости ради нужно отметить, что дело не только в везении, тем более что ряд хозяйств на севере области заметно пострадал в этом году от засухи. Хочу отметить, что при отсутствии влаги в сельском хозяйстве должны срабатывать технологии. И работать они будут там, где правильно применяются. Если смотреть с этой позиции, то можно привести любопытные примеры, когда у нас в одной и той же климатической зоне у двух хозяйств— разный результат. Взять, к примеру, восток области: соседние районы, поля почти граничат друг с другом, а у одного хозяйства результат— 22 центнера с гектара (для Востока это нормально), а у другого— 10.
Вы говорите о двух соседствующих полях: с технологиями и без. Почему возникают такие странные экономические контрасты?
— Тут много причин. Вот мы сейчас говорим о том, что нельзя сеять так много подсолнечника. И причины этого «нельзя» прекрасно осознают и применяющие технологии, и игнорирующие их. Знают, а продолжают сеять, потому что когда они начинают взвешивать все за и против, то, как правило, в конце концов, машут рукой со словами «да ладно, Бог с ним, еще год протянем». Вот так мы уже тянем лет 15–20. В ущерб земле, в ущерб своим детям и их будущему. Все это из-за того, что мы не можем создать нормальные условия для ведения сельского хозяйства. Начинать надо с того, что заниматься землей должны люди профессионально подготовленные. Этого у нас не произошло— в 90-е годы, когда делили землю, наше руководство подошло к этому вопросу с политическими соображениями, забыв об экономике. Решили— давайте все разделим, раздадим— у нас все умные, знают, как пахать, как сеять. Но как показала жизнь, умных владельцев земли оказалось не так много. В итоге было сделано столько ошибок в землепользовании, что расхлебывать их приходится до сих пор. А когда человек столкнулся с определенными сложностями, у него появилась новая проблема— как выкручиваться из долгов и из обузы в виде этой неэффективной земли. Он начинает перебирать варианты. Когда он все это сопоставляет, то решает — нет, уж лучше я посею подсолнечник— его наверняка можно продать, и по хорошей цене, и опять губит землю. Но если бы сегодня у нас плодородие почвы было хотя бы на уровне 80-х годов, то я вас уверяю, прошедшая аномальная жара принесла бы нам гораздо меньше проблем.
Как можно навести порядок в использовании земли? Нужны жесткие меры со стороны государства?
— Здесь нужен комплекс долгосрочных механизмов— финансовых, законодательных. Нужно не только убедить, но и помочь таким крестьянам выйти из этой ситуации, а не просто стоять с дубиной над головой. Вот тут надо поработать над нормальными технологиями, и конечно, без финансовой поддержки со стороны государства эффективной помощи не получится. Именно поэтому мы планируем в 2011 году вложить серьезные деньги в разработку научно обоснованной системы земледелия на Дону. В конце 80-х–начале 90-х была в нашей области зональная система земледелия, и область в этот период демонстрировала свои лучшие результаты— мы собирали около 10 миллионов тонн зерна в год, когда сработала научно обоснованная система. Мы решили вернуться к хорошо забытому старому и четко отработать этот вопрос, подключив всех наших ученых. Надеюсь, к концу 2012 года мы получим четкую программу действий, так скажем, инструкцию, по которой наш АПК будет жить и работать. И тут надо предусмотреть законодательные инициативы, технические аспекты, политические и экономические составляющие. Если мы весь этот комплекс увяжем, то можно будет ожидать сдвига в сложившейся ситуации. Хотя без жестких мер тоже не обойтись. В первую очередь, нужно разобраться с собственниками земель, потому что только сейчас вырисовывается картина— сколько у нас собственников, кто они, как относятся к земле. Ведь если человек не будет вкладывать в землю серьезные средства, то наши ресурсы все время будут только истощаться. Поэтому нужно, чтобы земля получила настоящих хозяев.
У нас представлены все формы ведения сельского хозяйства
Владимир Черкезов уверен, что агропромышленный комплекс региона должен идти по смешанному пути развития— в отрасли всегда должно быть место и крупным холдингам, и небольшим фермерским хозяйствам. Хотя нельзя отрицать, что именно агрохолдинги сегодня демонстрируют более эффективные методы хозяйствования.
Как вы считаете, по каким критериям наиболее оптимально оценивать эффективность сельхозпредприятия?
— Думаю, надо отходить от таких понятий эффективности работы в сельском хозяйстве как, например, наивысшая урожайность. При нашей сегодняшней статистике ее при хорошей манипуляции можно сделать какой угодно. Надо прийти к другому критерию— оценке эффективности использования гектара земли. Вот есть у нас сегодня 100 гектаров. Нужно четко понять, сколько мы получаем продукции с этой площади. Это такой показатель, который невозможно откорректировать в ту или другую сторону, поскольку он увязан с бухгалтерской отчетностью. Он учитывает валовой объем производства, который можно выразить и в тоннах, и в рублях от реализованной продукции. Потом выручка соотносится с единицей измерения— в нашем случае это гектар земли. Получаем, что с гектара земли мы имеем, допустим, 20 тысяч рублей реализованной продукции. Остается посчитать реальную эффективность— учесть, сколько было потрачено на производство сельхозпродукции. Высчитываем разницу и выясняем— насколько эффективно работает эта земля. При этом, если хозяйство занимается животноводством,— нужно применять соответствующие коэффициенты. Мы сейчас разрабатываем эту методику оценки и будем ее внедрять.
— Думаю, что это уж точно не временщики. Когда видишь, какие у них объемы продукции, то, наверное, первым делом возникает мысль, что, скупая землю и хозяйства, они на этом сильно наживаются. Но когда начинаешь считать, сколько они вкладывают в полученный килограмм зерна, то оказывается прибыль не столь велика, как могло сначала показаться.
Как, по вашему мнению, будет развиваться структура АПК региона— она пойдет по пути формирования крупных холдингов или же большого количества независимых малых и средних предприятий? Какой путь вам кажется более подходящим в сегодняшней ситуации?
— Эффективность работы малого предприятия может быть более высокой по сравнению с гигантами за счет того, что есть немного другая система налогообложения и лукавство самих участников этой налоговой системы. И вот у нас сейчас существует такой политический тренд— мы должны развивать малый бизнес, поддерживать его всеми силами. А когда задумаешься, то с точки зрения экономики, например, в сельском хозяйстве сегодня вряд ли малое предприятие будет работать более продуктивно, чем холдинг. С точки зрения политики— да, малые предприятия создают рабочие места, обеспечивают занятость на территории. И если выбирать между политической стабильностью и реальной эффективностью агропромышленного сектора в стране, то сегодня мы выбираем первый вариант. Поэтому, возможно, разработчики нашей системы налогообложения руководствовались именно этими соображениями, когда лет 15 назад создавали все эти законы. Экономика же давно доказала, что крупное производство всегда будет более эффективным, потому что производительность труда намного выше. Да и налогов они платят больше, и намного— потому что им приходится быть на виду. И налоговикам тоже проще поймать крупного кита, чем гоняться за мелкой рыбешкой.
Что же касается пути развития отрасли, то я стою на позиции смешанной системы ведения сельского хозяйства. Не стоит шарахаться в разные стороны. Как видите, в Ростовской области сейчас представлены все формы ведения сельского хозяйства. Есть с десяток крупных холдингов, но параллельно работает множество личных подсобных и фермерских хозяйств, которые обрабатывают 25–30% всей донской земли.
Хозяева свинокомплексов получили серьезный урок
По словам Владимира Черкезова, ситуация с распространением в регионе африканской чумы свиней стала серьезным испытанием для донской животноводческой отрасли. Нельзя еще сказать, что это испытание завершилось, однако есть надежда, что владельцы свинокомплексов сделали серьезные выводы, которые трансформируются в серьезную модернизацию систем ветеринарной безопасности на предприятиях.
Как обстоят дела с привлечением инвестиций в донское сельское хозяйство?
— Интерес со стороны инвесторов к АПК нашего региона есть, и он довольно стабильный. В последнее время мне довольно часто приходится встречаться с желающими инвестировать в сельское хозяйство на Дону. Возможностей у нас немало. В первую очередь, отмечу, что серьезный поток инвестиций будет направлен в свиноводство— мы сейчас хотим строить еще три комплекса и довести поголовье свиней только «Русской свинины» с 200 тысяч до 500 тысяч голов.
Разве проблема с африканской чумой в нашем регионе не сдерживает собственников «Русской свинины»?
— Проблема африканской чумы— опять-таки лежит в плоскости технологий, которые были проигнорированы и не отработаны. С ней можно бороться, изолировав объект, на котором она может оседать. Не уничтожать животное, а закрыть его так, чтобы оно не было доступно. Сделать это можно только за счет создания предприятий, работающих в режиме закрытого типа. И не на бумаге, а в жизни. Вот пример с той же «Русской свининой». Построили два крупнейших в России комплекса— не так много у нас комплексов, где количество голов превышает 100 тысяч. Но в результате расхлябанности некоторых ветеринарных работников и руководителей одной из площадок этого комплекса инфекция попала на предприятие. Произошло все просто: вы постоянно отгружаете продукцию, за которой приезжают со всего белого света машины, но у вас почему-то не хватает ума (даже когда в некоторых районах объявлен карантин), чтобы не запускать эти машины на территорию комплекса. Вот о чем здесь можно разговаривать. И когда это произошло, то пришлось уничтожить почти 14,5 тысяч свиней на этой площадке. Самые крупные комплексы построены по принципу подводной лодки— образно выражаясь, если у вас затопило один из отсеков, вы обязаны закрыть все переборки и пытаться выжить в других отсеках. Поэтому, слава богу, удалось спасти большую часть поголовья. Но хозяева комплекса получили серьезный урок — теперь они говорят, что новые объекты будут строить с применением жесточайшей экспертизы проекта, и не пожалеют средств на строительство санпропускников. Если все это правильно делать, то надо создать нормальную систему. К примеру, мне довелось видеть, как это организовано на американских свиноводческих комплексах. Все просто: хотите вы того или нет, но попасть туда вы не можете, не раздевшись догола и не окунувшись с головой в специальный бассейн с дезинфицирующим раствором. Вот это я понимаю— предприятие закрытого типа, а не наша система прохождения через кучу санпропускников с осмотрами, досмотрами ботинок и тому подобного.
И что, мы придем к такой системе?
— Думаю, после всего произошедшего придем. По крайней мере, мы с Вадимом Варшавским на эту тему не раз общались: я уже говорил ему, что никуда не деться— и ему тоже придется «нырять».
Если вернуться к инвестициям, то какие направления еще перспективны?
— Это выращивание мяса крупного рогатого скота на востоке области— там есть земля, корма, люди. Единственное, что там надо сделать— организовать переработку продукции. Чтобы рынок этой продукции заработал, нужно решить один глобальный вопрос— сбыт. Люди выращивают скот сегодня и во дворах, в фермерских и в коллективных хозяйствах — надо ясно им дать понять правила игры. Если человек четко поймет перспективу развития своего хозяйства и увидит, куда он идет, то сам все рассчитает без нашей помощи. Мы должны ему дать, во-первых, политическую устойчивость, чтобы он понимал, что завтра страну внезапно не завалят «ножками Буша» или бразильской говядиной. Ведь он планирует, заготавливает. Пока прогнозировать сложно. А вторая проблема— помимо политической стабильности, нужен гарантированный сбыт. Опять-таки стабильность, только экономическая. И мы ищем инвесторов, готовых заняться грамотной и продуманной закупкой скота на востоке области. Хорошие возможности у нас для инвестиций также на севере и в центре области.
Серьезные инвестиционные перспективы открываются и в овощном производстве— у нас уже есть компании, которые намерены вкладывать серьезные деньги в развитие подобных проектов в Семикаракорском и Багаевском, Усть-Донецкий районах. Нам, конечно, серьезно надо работать по вопросам мелиорации, но это не только наша проблема, это задача всей страны. С осторожностью хотел бы упомянуть о возможном появлении на Дону сахарного завода. Это было бы серьезное подспорье для нашего АПК. Инвесторы уже есть, но не хочу их озвучивать, чтобы не сглазить, поскольку до меня этим вопросом занимались неоднократно и пока безуспешно. Также хотелось бы привлечь инвестора, способного построить высокотехнологичный мясокомбинат, чтобы качество донской продукции у сетевиков не вызывало никаких сомнений.