Директор филиала а по Ростовской области Игорь Пятигорец рассказал "ДК", какие производства в сельском хозяйстве сейчас наиболее жизнеспособны.
Банковский сектор играет в этом не последнюю роль, однако ключ от ларца с деньгами, как и в старые добрые времена, находится у государства. Проводником интересов бизнеса и власти в аграрном секторе выступает Россельхозбанк.
Игорь Пятигорец возглавил региональный филиал государственного Россельхозбанка (РСХБ) 26 апреля. До этого он занимал пост руководителя филиала частного Промсвязьбанка. Банк также работал с сельским хозяйством, но в гораздо меньших объемах. О том, какие приоритеты видит в развитии аграрной отрасли государство, какой вид сельхозбизнеса наиболее эффекивен и какая роль отводится здесь РСХБ, Игорь Пятигорец рассказал «ДК».
Уйти от «колхозного имиджа»
По мнению г‑на Пятигорца, филиал РСХБ должен развиваться как универсальный коммерческий банк, оставаясь при этом проводником государственных интересов. Помимо сельского хозяйства, банк собирается кредитовать и смежные отрасли, которые развиваются наравне с аграрным сектором.
Вы многие годы возглавляли филиал частного Промсвязьбанка, а теперь перешли в государственный РСХБ. Где проще работается — в государственном или частном банке?
— Если действительно работать, а не просто получать зарплату, то везде непросто. Но в РСХБ в силу масштаба интереснее.
А какие задачи стоят перед филиалом?
— Если говорить в цифрах, то это увеличение на 5 млрд руб. кредитного портфеля до конца года по сравнению с 1 апреля, до 22 млрд руб. Вторая задача — удвоение к концу 2012 г. кредитного портфеля. Третья задача — добиться того, чтобы хотя бы 50% кредитных ресурсов ростовского филиала выдавалось за счет собственных средств. Чтобы мы могли привлечь средства вкладчиков, остатки на счетах юридических лиц, депозиты юридических лиц, векселя... В общем, чтобы мы своими пассивами на 50% обеспечивали наши активные операции. Сейчас мы их обеспечиваем примерно на 27–28%. Еще одна задача — это смена имиджа банка. Мы должны быть современным универсальным коммерческим банком, поводящим одновременно государственную политику на селе. Вот такой симбиоз.
Вы имеете в виду, что банк будет развивать направления, связанные не только с сельским хозяйством?
— Я имею в виду, что РСХБ должен быть банком, который кредитует в основной массе (70–80%) сельское хозяйство и связанные с ним отрасли. Сельское хозяйство все предпочитают понимать в узком виде. А ведь есть еще логистика, транспортные перевозки, химическая промышленность, ТЭК. Если так рассматривать сельское хозяйство, то это вид деятельности, который аккумулирует вокруг себя множество отраслей. И мы со всеми ними должны работать. Также мы не должны забывать и про кредитование личных подсобных хозяйств (ЛПХ). Это уже социальная и государственная функция банка. Ведь село нельзя считать только экономической категорией, а ЛПХ — субъектом кредитования. У ЛПХ нет баланса или свидетельства права собственности на разводимый скот. Но тем не менее, мы их кредитуем. Мы — проводник воли государства в сельском хозяйстве.
Какие же тогда изменения нужны в РСХБ?
— Нам надо перестраивать работу людей, которые у нас работают, в соответствии с современными требованиями. Работать на коленке с ручкой в руках — уже не наш метод. Нужно уходить от имиджа «колхозного банка» в плохом понимании этого слова. Ведь колхоз в понимании основной массы людей — это дыра и пережиток прошлого. Перед нами стоит задача сделать банк функциональным, то есть сделать так, чтобы для осуществления большей части операций клиенту не надо было приходить в офис.
Вопросы выживания
РСХБ кредитует такие формы хозяйствования, кредитовать которые не возьмется ни один другой банк — личные подсобные хозяйства. Это, по сути, чисто социальная функция, однако ЛПХ, по мнению Игоря Пятигорца, является вполне жизнеспособной производственной единицей, наряду с крупными сельхозкомпаниями.
Какие формы хозяйства сейчас наиболее эффективны?
— В животноводстве и птицеводстве, например, сейчас наиболее выгодно работать в двух прямо противоположных формах: в виде большого производственного комплекса («Оптифуд», «Русская свинина») или в виде семейных мелких ферм, тех же ЛПХ. То же самое касается и тепличных комплексов. Выживают сейчас только очень крупные или очень мелкие формы. Средние в животноводстве сейчас не совсем экономически эффективны.
РСХБ конкурирует со Сбербанком в кредитовании сельского хозяйства. Но фермеры говорят, что в Сбербанке ниже ставки по кредитам. Что делает в такой ситуации РСХБ?
— Филиалу РСХБ в регионе нужно стать по всем показателям вторым в области после Сбербанка: по кредитам, по депозитам, по расчетно‑кассовому обслуживанию. Это ориентир, к которому я стремлюсь. «Судьба Онегина хранила», — писал Пушкин в «Евгении Онегине». То же самое можно сказать и о Сбербанке — судьба его хранила. Один раз государство сделало глупость: отдало вопросы финансирования сельского хозяйства и государственной политики в области сельского хозяйства в частные руки. В девяностые годы, если вы помните, был закрыт государственный Агробанк, а на его базе создан частный «СБС‑агро». В кризис 1998 г. он лопнул. До 2000‑х гг., пока не был создан РСХБ, все те, кто работал в сельском хозяйстве, перешли в Сбербанк. У людей, работающих на селе, осталась привычка обращаться в госбанки. Начиная с 2000 г. мы понемногу восстанавливаем свои позиции. Но у многих за эти годы уже сложилась привычка работать со «Сбером». Этот банк движется чуть впереди нас. Наша задача — не отставать, а затем догнать его. Но работает активно на селе не только «Сбер», есть еще «Центр‑инвест», поэтому конкуренция высокая.
Какие требования сегодня предъявляет РСХБ к заемщику?
— Сельское хозяйство — это сочетание нескольких составляющих: люди, технологии и деньги. И немножко погоды, пожалуй. И если фермер говорит, что он посеял в конце октября, я понимаю, много урожая он не получит. Следующий вопрос — какие удобрения он использовал, какой сеялкой он сеял. Если это сеялка 1975 г., я понимаю также, что большого урожая ждать не приходится. Сегодня государство правильно идет по пути поддержки тех, кто к чему‑то стремится. Но надо помогать и тем же ЛПХ. Для меня как банкира, конечно, лучше выдать один кредит, скажем, на 5 млрд руб., затратив силы трех‑четырех специалистов, чем выдать эти деньги тысяче ЛПХ. Вы представляете, сколько документов обработать надо?! Но тем не менее, мы единственный стопроцентно государственный банк, поэтому мы берем под козырек, когда государство говорит, что надо помогать ЛПХ.
Веское слово государства
По мнению Игоря Пятигорца, у государства сейчас достаточно рычагов, чтобы снизить импорт сельхозпродукции, подтолкнув местных производителей заниматься новыми видами бизнеса. Каждый из них может потянуть за собой развитие смежных видов деятельности. Главным же производственным активом на все времена в России была и остается земля.
А какие виды бизнеса в сельском хозяйстве сейчас наиболее эффективны?
— Как и в любой отрасли экономики, где быстрее всего отдача. В теории наиболее выгодным представляется мне птицеводство. Потому что здесь наиболее короткий срок производства продукции и ее оборота. А вот то, что касается КРС — это отдельная тема. И вот здесь, на мой взгляд, государство еще не сказало своего веского слова. Ведь точно также совсем недавно в России было неэффективно заниматься птицеводством. Зачем, если можно привезти на корабле американские окорочка? Только после введения пошлин птицеводством стало выгодно заниматься в России. Наверное, нечто подобное возможно и в случае с КРС.
А вступление в ВТО не поставит крест на этих надеждах? Ведь протекционистские меры вводить станет нельзя.
— Вступим — посмотрим. Хотя, на мой взгляд, есть масса других рычагов, в том числе и политических, чтобы регулировать поставки того или иного вида продукции. Есть много способов защиты внутреннего рынка.
У фермеров есть опасения, что сельхозпродукция в России станет неконкурентноспособной, в отличие, скажем от продукции, произведенной во Франции или Бразилии.
— В отличие от Франции и Бразилии, у нас есть нефть, из которой можно делать солярку. А это уже функция государства — чтобы она не стоила дороже литра молока. Так что инструменты есть. Конечно, надо учитывать и интересы нефтяников.
Каким вы видите будущее сельского хозяйства в регионе? Сейчас, например, ведутся разговоры о создании агрокластеров…
— Думаю, будут развиваться как ЛПХ, так и крупный и средний бизнес. Будет просто диверсификация по направлениям. Предприятия станут выбирать те направления, в которых они наиболее эффективны. Все время обыватели говорили, что село — это дыра. А вот уже второй год у нас село — это локомотив роста. Оно тянет за собой и «Ростсельмаш» (РСМ), и транспортные компании, и химиков с их удобрениями. Но в самой сельскохозяйственной отрасли мало крупных холдингов. Эта отрасль экономики трудно консолидируется.
Кто сейчас является наиболее крупным заемщиком у РСХБ?
— Наиболее крупные заемщики — «Оптифуд», «Донстар», «Русская свинина», «Ростсельмаш». Мы кредитуем дилеров РСМ, которые снабжают агрохозяйства техникой. Также кредитуем зернотрейдеров. Работаем с «Валарами», ведем диалог с «Астоном».
Много ли у РСХБ залогового имущества выставлено на продажу, есть ли интересные активы?
— Да, есть. У нас нет проблем поиска покупателей на залоговое имущество. Потому что, в отличие от любого актива, лучше всего и быстрее всего продается земля сельхозназначения. Как только появляется свободная земля, тут же приходят люди, которые хотят ее купить. На селе ничего нельзя утаить от соседей. То же самое и по технике сельскохозяйственной — она тоже быстро продается.
Евгений Ракуль
Игорь Пятигорец
Родился 3 февраля 1963 года в Алтайском крае
Учился в Таганрогском авиационном техникуме, работал сборщиком-клепальщиком на заводе им. Димитрова, откуда ушел в армию
1990 г. — закончил юридический факультет РГУ
1993–1997гг. — руководил областным Фондом обязательного медицинского страхования
С апреля 1997 года начал работать в банковской системе заместителем председателя Ростовского банка Сбербанка России
В 2000–2011 гг. председатель правления Ростпромстройбанка, а затем управляющий филиалом Промсвязьбанка.
С 1994 г. по настоящее время четыре раза избирался депутатом Законодательного собрания области.
Женат, двое детей.