Вопреки многим негативным тенденциям российской действительности, крупные иностранные компании продолжают инвестировать в нашу страну. Александр Ивлев, управляющий партнер консалтинговой компании «
Вопреки многим негативным тенденциям российской действительности, крупные иностранные компании продолжают инвестировать в нашу страну. Александр Ивлев, управляющий партнер консалтинговой компании «Эрнст энд Янг» по России, объяснил «ДК» мотивы западных инвесторов, которых не смущает ни высокий уровень коррупции, ни проблемы с судами. По его мнению, правовое поле в стране с каждым годом улучшается, бизнесу становится легче, а иностранцы не боятся вкладывать в российские проекты.
У нас интереснее, чем в Европе
Западных инвесторов, считает Александр Ивлев, все сильнее интересуют возможности развития проектов в российских регионах, которые избавились от административных барьеров и стали более интегрированными в систему государственного управления, чем в 90-е гг.
Британский аналитический центр Maplecroft по итогам 2010 г. включил Россию в число одиннадцати стран с наибольшими рисками для потенциальных инвесторов. Рядом с нами оказались Ирак и Афганистан. Как вы оцениваете такое позиционирование России и стоит ли вообще верить рейтингам инвестиционной привлекательности стран?
— Сравнивать Россию с Ираком или с Афганистаном абсолютно неприемлемо. Если смотреть, как наша страна позиционирована на мировом рынке, как она интегрирована в глобальное экономическое пространство, можно с уверенностью говорить, что мы являемся развивающимся рынком с высоким инвестиционным потенциалом. Крупные иностранные компании считают, что вкладывать в Россию прибыльно и важно для развития их бизнеса.
Несмотря на кризис, международные компании продолжали покупать активы, как Pepsi-Cola, строить новые предприятия в России, как Nestle. То же самое в нефтегазовом секторе. Поток миссионеров, которые рассматривают инвестиционные возможности на нашем рынке, не иссякает. Мы, как консалтинговая компания, постоянно получаем заказы оценить возможности инвестирования в различные индустрии, предприятия. Нельзя сказать, что это носит массовый характер, но по сравнению с теми же странами Восточной Европы интерес к России гораздо выше.
Но ведь существуют объективные факты, которые негативно влияют на имидж нашей страны.
— Средства массовой информации на Западе пытаются нас представить, мягко говоря, несколько хуже, чем мы есть на самом деле. Они предлагают аудитории гораздо больше негативной информации, чем позитивной. Компании, которые не ведут бизнес в России и вообще знают о нас только из материалов СМИ, относятся к нашей стране с опаской. Общаясь с представителями таких компаний на всемирном экономическом форуме в Давосе, я понял, что разрыв между их представлением и реальной ситуацией в нашей стране весьма велик.
Люди не знают, что в России существует регуляторная система. Хотя еще в 2000 г. у нас появились нормальный Налоговый и Таможенный кодексы, серьезные компании выстроили прозрачные структуры корпоративного управления. В состав советов директоров уже входят авторитетные международные специалисты, которые хорошо знают отрасль, ориентируются не только в мировой экономике, но и в российской. В нашей стране существует не идеальная, но работающая модель финансового рынка. То есть базовые вещи, которые ожидает инвестор, в России на самом деле есть.
Вы работаете в «Эрнст энд Янг» почти 16 лет. Как изменился инвестиционный климат в России за это время? В какой период своей новейшей истории страна развивалась быстрее всего?
— Если посмотреть на движение России, в своем развитии оно было достаточно последовательным. До работы в «Эрнст энд Янг» я занимался бизнесом и поэтому хорошо помню и знаю реальное положение дел. Начиная с 1991 г., когда распался Советский Союз, в России началось перераспределение собственности. То же самое происходило в период формирования рыночной экономики в Америке и в других странах — это нормально. С 1995 по 2000 г. мы переживали период серой экономики и экономического хаоса. Люди не понимали, что делать с капиталом. Процветали серые зарплаты, рейдерство, бизнес был полукриминальным, а экономика не могла сформулировать формат, в котором будет развиваться дальше.
В 2000 г. была сформирована линия экономической политики, социального развития, появилась политическая и экономическая стабильность. После смены руководства страны все поняли, что без реструктурирования судебной и налоговой систем дальше нельзя, и начались качественные реформы. Было создано новое правительство, в которое вошли молодые реформаторы — Герман Греф, Алексей Кудрин и другие. Мы были свидетелями того, как формировалось правовое поле для развития бизнеса, фондовый рынок, банковская система. Все понемногу приобрело черты нормальной экономики. Радикальных изменений в курсе страны не произошло даже после президентских выборов 2008 г.
Тем не менее, все ключевые игроки потребительского рынка пришли в нашу страну именно в 90-х гг.
— Первая половина девяностых ознаменовалась тем, что в это время некоторые компании начали заходить на российский рынок. Но вспомните, в каких условиях они работали. Существовало правило одного валютного счета. Выручка компании шла, например, из Владивостока в московский банк в течение 30 дней. При этом курс валюты постоянно менялся, а инфляция была трехзначной. Когда деньги доходили, сами понимаете, что от них оставалось.
Тогда западные инвесторы понимали, что Россия — большой рынок и быть здесь надо. Многие компании стали рассматривать Россию как центр экспорта в другие страны региона. Причем не только СНГ, но и Восточной Европы, Прибалтики. И разумеется, иностранные инвесторы принесли с собой современные технологии, новое оборудование, они обучали людей — это тоже многое нам дало. Но как было работать в тех условиях? Тогда иностранный бизнес вместе с российским стал прилагать усилия по формированию благоприятного инвестиционного климата в нашей стране.
Регионы изменились к лучшему
По словам г-на Ивлева, иностранные инвесторы в последнее время стали активнее изучать российские регионы. «До 2005 г. главной проблемой развития регионов было противодействие со стороны местных администраций, а в 90-х гг. вообще стоял вопрос дезинтеграции страны, — объясняет он. — Сейчас стало гораздо лучше. Федеральная власть смогла собрать регионы, распространив единое законодательство на все территории страны». Но по-прежнему остается большая проблема неразвитости инфраструктуры.
— Именно так. Сегодня власти продвинутых регионов проводят очень правильную экономическую и внешнюю политику для привлечения иностранных инвесторов. Зачастую со стороны региональных властей компании получают больше поддержки, чем на федеральном уровне, где существуют долгие бюрократические процедуры. Надо понимать, что есть территории, очень интересные для инвестиций, но в них отсутствует инфраструктура. На сегодняшний день это одна из главных преград для иностранных компаний. Здесь очень много вопросов — от транспортных сетей до квалификации персонала.
Люди — это отдельная тема. При всем том, что наши вузы выпускают большое количество грамотных ребят, качественного предложения по квалифицированному персоналу не так много. Каждый год мы берем на работу в разные подразделения компании «Эрнст энд Янг» и обучаем по 400–500 человек. Мы вкладываем в это время, деньги, опыт.
Какие регионы страны вы считаете наиболее привлекательными для инвестиций? Как вы оцениваете потенциал Татарстана?
— В феврале мы открыли офис в Казани и собираемся сосредоточиться на оказании полного спектра услуг непосредственно татарстанским клиентам. Наши представительства сегодня работают также в Новосибирске, Екатеринбурге, Тольятти, Санкт-Петербурге. Планируем открыть практику на юге. В этих регионах ситуация с инфраструктурой, наверное, лучше, чем в остальных. Так считают наши клиенты, которые движутся именно на эти территории и вслед за которыми туда приходим и мы.
Какие сектора в России наиболее интересны иностранным инвесторам, на ваш взгляд?
— Это потребительский сектор, обрабатывающее производство. Мне очень интересно, как будет развиваться самолетостроение, металлургия. Думаю, что заслуживают внимания телеком и банковско-финансовый сектор. Есть подвижки в автомобилестроении, если говорить о КамАЗе и «Соллерсе». На их площадках работают и эффективно развиваются несколько совместных предприятий с иностранными партнерами.
В «Силиконовой долине» не боятся стать лузерами
Модернизацию России через инновации, по мнению Александра Ивлева, сдерживает множество самых разных факторов. Причем не только материальных, но даже психологических. «Еще с советских времен наши ученые очень боялись делиться своими патентами. Чисто психологически, по принципу «это мое, и все». Приходили предприниматели, обещали вложить деньги в проект, развить его и предлагали ученому 20–30% от прибыли без каких-либо инвестиций. Но нет, многие говорили — это мой проект, я хочу получать не менее 90% прибыли», — отмечает эксперт.
Каково ваше мнение о второй волне кризиса, которую предрекают многие аналитики — те же Греф, Кудрин, Михаил Хазин?
— Я — оптимист и считаю, что правительство нашей страны приняло ряд важных и верных мер для выхода из кризиса. Идеальных решений не было ни в одной стране. Однако мы вышли из кризиса с гораздо меньшим уроном, чем могли бы. Колебания рынка возможны, но, по тому как чувствуют себя инвесторы, мы видим, что ситуация выровнялась, и каких-то резких скачков вниз, я считаю, в ближайшее время не будет. Нам также помогает цена на нефть. Главное — не упустить возможности использовать эти дополнительные ресурсы на дальнейшую модернизацию экономики.
Насколько важна в этом вопросе тема инноваций?
— Она важна, но не сможет получить развитие и стать частью нашей экономики до тех пор, пока мы не научимся коммерциализировать инновации. Здесь мы очень сильно отстаем от США, Израиля, Финляндии и других стран. У нас очень много инновационных идей, но как их коммерциализировать? Во всем мире это делается с участием бизнеса — людей, которые помогают адаптировать идеи к существующим бизнес-моделям и выводить их на рынок, к конечному потребителю. Этот аспект продвижения инноваций у нас находится пока в стадии доработки. Мы должны подумать, как создать этот механизм максимально эффективно.
То есть государству стоило начать не с создания РОСНАНО, а сперва стимулировать бизнес к участию в развитии инноваций?
— Здесь нужны комплексные решения. В «Силиконовую долину» приезжали люди, которые не обращали внимания на формальности и не боялись стать лузерами. Да, там были созданы условия для финансирования, но самое главное, что там был такой дух: если ты не сможешь успешно реализовать проект, в этом нет ничего страшного. Ты не станешь изгоем, тебя не закидают камнями и не посадят по статье о мошенничестве. Эти люди имели возможность, обанкротившись, приезжать через три дня на той же машине на тот же паркинг и открывать новый бизнес. Такие условия для стартапов не дает ни одна другая страна, ни один другой регион. Именно за счет такого подхода в «Силиконовой долине» развивались предпринимательство, новые идеи, а инвесторы приходили и вкладывали.
Нам еще много над чем работать. Сложившаяся в России модель финансирования не позволяет развиваться малому и среднему бизнесу. Это большая проблема. Комбинация всех факторов плюс коррупция и несовершенство судебной системы пока не дали развиться в нашей стране инновационному бизнесу.
Но государство, о чем мы говорили в самом начале, ставило себе задачи на определенные отрезки времени: 1990–1995 гг., 1995–2000 гг., 2000–2005 гг. и т. д. И процентов на 70–80 эти задачи выполнялись. Государство поднимает на очень высокий уровень тему борьбы с коррупцией и административными барьерами. Я надеюсь, что этот процесс примет еще более серьезную форму и будет развиваться.
Вы как-то участвуете в развитии правового поля для иностранных инвесторов?
— Мы много работаем над этим в рамках различных бизнес-ассоциаций, в рамках Консультационного совета по иностранным инвестициям (КСИИ) при президенте России, участвуем в разработке различных норм, положений. Последнее, что мы сделали в рамках совета, — в прошлом году предложили изменить иммиграционное законодательство. Нужно было упростить компаниям привлечение квалифицированных специалистов из-за рубежа. Правительство эти изменения приняло.
Я не могу раскрывать детали, но сегодня мы вплотную занимаемся темой налогообложения нефтегазовой отрасли, энергоэффективности. Надо понимать, что позитивные преобразования не должны насаждаться из-под палки, они должны внедряться последовательно. Но процесс взаимодействия бизнеса с государством идет. Нас слушают и слышат.
Будучи специалистом по стратегическому бизнес-планированию, посоветуйте предпринимателям, как правильно использовать период выхода из кризиса для развития бизнеса и опережения конкурентов.
— Прежде всего нужно найти на рынке новые ниши, которые образовались после кризиса. Компании прошли через процесс внутренней реструктуризации, создалась более эффективная операционная модель бизнеса. Надо искать новые возможности и двигаться вперед. Каменный век закончился не потому, что закончились камни.
У нас интереснее, чем в Европе
Западных инвесторов, считает Александр Ивлев, все сильнее интересуют возможности развития проектов в российских регионах, которые избавились от административных барьеров и стали более интегрированными в систему государственного управления, чем в 90-е гг.
Британский аналитический центр Maplecroft по итогам 2010 г. включил Россию в число одиннадцати стран с наибольшими рисками для потенциальных инвесторов. Рядом с нами оказались Ирак и Афганистан. Как вы оцениваете такое позиционирование России и стоит ли вообще верить рейтингам инвестиционной привлекательности стран?
— Сравнивать Россию с Ираком или с Афганистаном абсолютно неприемлемо. Если смотреть, как наша страна позиционирована на мировом рынке, как она интегрирована в глобальное экономическое пространство, можно с уверенностью говорить, что мы являемся развивающимся рынком с высоким инвестиционным потенциалом. Крупные иностранные компании считают, что вкладывать в Россию прибыльно и важно для развития их бизнеса.
Несмотря на кризис, международные компании продолжали покупать активы, как Pepsi-Cola, строить новые предприятия в России, как Nestle. То же самое в нефтегазовом секторе. Поток миссионеров, которые рассматривают инвестиционные возможности на нашем рынке, не иссякает. Мы, как консалтинговая компания, постоянно получаем заказы оценить возможности инвестирования в различные индустрии, предприятия. Нельзя сказать, что это носит массовый характер, но по сравнению с теми же странами Восточной Европы интерес к России гораздо выше.
Но ведь существуют объективные факты, которые негативно влияют на имидж нашей страны.
— Средства массовой информации на Западе пытаются нас представить, мягко говоря, несколько хуже, чем мы есть на самом деле. Они предлагают аудитории гораздо больше негативной информации, чем позитивной. Компании, которые не ведут бизнес в России и вообще знают о нас только из материалов СМИ, относятся к нашей стране с опаской. Общаясь с представителями таких компаний на всемирном экономическом форуме в Давосе, я понял, что разрыв между их представлением и реальной ситуацией в нашей стране весьма велик.
Люди не знают, что в России существует регуляторная система. Хотя еще в 2000 г. у нас появились нормальный Налоговый и Таможенный кодексы, серьезные компании выстроили прозрачные структуры корпоративного управления. В состав советов директоров уже входят авторитетные международные специалисты, которые хорошо знают отрасль, ориентируются не только в мировой экономике, но и в российской. В нашей стране существует не идеальная, но работающая модель финансового рынка. То есть базовые вещи, которые ожидает инвестор, в России на самом деле есть.
Вы работаете в «Эрнст энд Янг» почти 16 лет. Как изменился инвестиционный климат в России за это время? В какой период своей новейшей истории страна развивалась быстрее всего?
— Если посмотреть на движение России, в своем развитии оно было достаточно последовательным. До работы в «Эрнст энд Янг» я занимался бизнесом и поэтому хорошо помню и знаю реальное положение дел. Начиная с 1991 г., когда распался Советский Союз, в России началось перераспределение собственности. То же самое происходило в период формирования рыночной экономики в Америке и в других странах — это нормально. С 1995 по 2000 г. мы переживали период серой экономики и экономического хаоса. Люди не понимали, что делать с капиталом. Процветали серые зарплаты, рейдерство, бизнес был полукриминальным, а экономика не могла сформулировать формат, в котором будет развиваться дальше.
В 2000 г. была сформирована линия экономической политики, социального развития, появилась политическая и экономическая стабильность. После смены руководства страны все поняли, что без реструктурирования судебной и налоговой систем дальше нельзя, и начались качественные реформы. Было создано новое правительство, в которое вошли молодые реформаторы — Герман Греф, Алексей Кудрин и другие. Мы были свидетелями того, как формировалось правовое поле для развития бизнеса, фондовый рынок, банковская система. Все понемногу приобрело черты нормальной экономики. Радикальных изменений в курсе страны не произошло даже после президентских выборов 2008 г.
Тем не менее, все ключевые игроки потребительского рынка пришли в нашу страну именно в 90-х гг.
— Первая половина девяностых ознаменовалась тем, что в это время некоторые компании начали заходить на российский рынок. Но вспомните, в каких условиях они работали. Существовало правило одного валютного счета. Выручка компании шла, например, из Владивостока в московский банк в течение 30 дней. При этом курс валюты постоянно менялся, а инфляция была трехзначной. Когда деньги доходили, сами понимаете, что от них оставалось.
Тогда западные инвесторы понимали, что Россия — большой рынок и быть здесь надо. Многие компании стали рассматривать Россию как центр экспорта в другие страны региона. Причем не только СНГ, но и Восточной Европы, Прибалтики. И разумеется, иностранные инвесторы принесли с собой современные технологии, новое оборудование, они обучали людей — это тоже многое нам дало. Но как было работать в тех условиях? Тогда иностранный бизнес вместе с российским стал прилагать усилия по формированию благоприятного инвестиционного климата в нашей стране.
Регионы изменились к лучшему
По словам г-на Ивлева, иностранные инвесторы в последнее время стали активнее изучать российские регионы. «До 2005 г. главной проблемой развития регионов было противодействие со стороны местных администраций, а в 90-х гг. вообще стоял вопрос дезинтеграции страны, — объясняет он. — Сейчас стало гораздо лучше. Федеральная власть смогла собрать регионы, распространив единое законодательство на все территории страны». Но по-прежнему остается большая проблема неразвитости инфраструктуры.
— Именно так. Сегодня власти продвинутых регионов проводят очень правильную экономическую и внешнюю политику для привлечения иностранных инвесторов. Зачастую со стороны региональных властей компании получают больше поддержки, чем на федеральном уровне, где существуют долгие бюрократические процедуры. Надо понимать, что есть территории, очень интересные для инвестиций, но в них отсутствует инфраструктура. На сегодняшний день это одна из главных преград для иностранных компаний. Здесь очень много вопросов — от транспортных сетей до квалификации персонала.
Люди — это отдельная тема. При всем том, что наши вузы выпускают большое количество грамотных ребят, качественного предложения по квалифицированному персоналу не так много. Каждый год мы берем на работу в разные подразделения компании «Эрнст энд Янг» и обучаем по 400–500 человек. Мы вкладываем в это время, деньги, опыт.
Какие регионы страны вы считаете наиболее привлекательными для инвестиций? Как вы оцениваете потенциал Татарстана?
— В феврале мы открыли офис в Казани и собираемся сосредоточиться на оказании полного спектра услуг непосредственно татарстанским клиентам. Наши представительства сегодня работают также в Новосибирске, Екатеринбурге, Тольятти, Санкт-Петербурге. Планируем открыть практику на юге. В этих регионах ситуация с инфраструктурой, наверное, лучше, чем в остальных. Так считают наши клиенты, которые движутся именно на эти территории и вслед за которыми туда приходим и мы.
Какие сектора в России наиболее интересны иностранным инвесторам, на ваш взгляд?
— Это потребительский сектор, обрабатывающее производство. Мне очень интересно, как будет развиваться самолетостроение, металлургия. Думаю, что заслуживают внимания телеком и банковско-финансовый сектор. Есть подвижки в автомобилестроении, если говорить о КамАЗе и «Соллерсе». На их площадках работают и эффективно развиваются несколько совместных предприятий с иностранными партнерами.
В «Силиконовой долине» не боятся стать лузерами
Модернизацию России через инновации, по мнению Александра Ивлева, сдерживает множество самых разных факторов. Причем не только материальных, но даже психологических. «Еще с советских времен наши ученые очень боялись делиться своими патентами. Чисто психологически, по принципу «это мое, и все». Приходили предприниматели, обещали вложить деньги в проект, развить его и предлагали ученому 20–30% от прибыли без каких-либо инвестиций. Но нет, многие говорили — это мой проект, я хочу получать не менее 90% прибыли», — отмечает эксперт.
Каково ваше мнение о второй волне кризиса, которую предрекают многие аналитики — те же Греф, Кудрин, Михаил Хазин?
— Я — оптимист и считаю, что правительство нашей страны приняло ряд важных и верных мер для выхода из кризиса. Идеальных решений не было ни в одной стране. Однако мы вышли из кризиса с гораздо меньшим уроном, чем могли бы. Колебания рынка возможны, но, по тому как чувствуют себя инвесторы, мы видим, что ситуация выровнялась, и каких-то резких скачков вниз, я считаю, в ближайшее время не будет. Нам также помогает цена на нефть. Главное — не упустить возможности использовать эти дополнительные ресурсы на дальнейшую модернизацию экономики.
Насколько важна в этом вопросе тема инноваций?
— Она важна, но не сможет получить развитие и стать частью нашей экономики до тех пор, пока мы не научимся коммерциализировать инновации. Здесь мы очень сильно отстаем от США, Израиля, Финляндии и других стран. У нас очень много инновационных идей, но как их коммерциализировать? Во всем мире это делается с участием бизнеса — людей, которые помогают адаптировать идеи к существующим бизнес-моделям и выводить их на рынок, к конечному потребителю. Этот аспект продвижения инноваций у нас находится пока в стадии доработки. Мы должны подумать, как создать этот механизм максимально эффективно.
То есть государству стоило начать не с создания РОСНАНО, а сперва стимулировать бизнес к участию в развитии инноваций?
— Здесь нужны комплексные решения. В «Силиконовую долину» приезжали люди, которые не обращали внимания на формальности и не боялись стать лузерами. Да, там были созданы условия для финансирования, но самое главное, что там был такой дух: если ты не сможешь успешно реализовать проект, в этом нет ничего страшного. Ты не станешь изгоем, тебя не закидают камнями и не посадят по статье о мошенничестве. Эти люди имели возможность, обанкротившись, приезжать через три дня на той же машине на тот же паркинг и открывать новый бизнес. Такие условия для стартапов не дает ни одна другая страна, ни один другой регион. Именно за счет такого подхода в «Силиконовой долине» развивались предпринимательство, новые идеи, а инвесторы приходили и вкладывали.
Нам еще много над чем работать. Сложившаяся в России модель финансирования не позволяет развиваться малому и среднему бизнесу. Это большая проблема. Комбинация всех факторов плюс коррупция и несовершенство судебной системы пока не дали развиться в нашей стране инновационному бизнесу.
Но государство, о чем мы говорили в самом начале, ставило себе задачи на определенные отрезки времени: 1990–1995 гг., 1995–2000 гг., 2000–2005 гг. и т. д. И процентов на 70–80 эти задачи выполнялись. Государство поднимает на очень высокий уровень тему борьбы с коррупцией и административными барьерами. Я надеюсь, что этот процесс примет еще более серьезную форму и будет развиваться.
Вы как-то участвуете в развитии правового поля для иностранных инвесторов?
— Мы много работаем над этим в рамках различных бизнес-ассоциаций, в рамках Консультационного совета по иностранным инвестициям (КСИИ) при президенте России, участвуем в разработке различных норм, положений. Последнее, что мы сделали в рамках совета, — в прошлом году предложили изменить иммиграционное законодательство. Нужно было упростить компаниям привлечение квалифицированных специалистов из-за рубежа. Правительство эти изменения приняло.
Я не могу раскрывать детали, но сегодня мы вплотную занимаемся темой налогообложения нефтегазовой отрасли, энергоэффективности. Надо понимать, что позитивные преобразования не должны насаждаться из-под палки, они должны внедряться последовательно. Но процесс взаимодействия бизнеса с государством идет. Нас слушают и слышат.
Будучи специалистом по стратегическому бизнес-планированию, посоветуйте предпринимателям, как правильно использовать период выхода из кризиса для развития бизнеса и опережения конкурентов.
— Прежде всего нужно найти на рынке новые ниши, которые образовались после кризиса. Компании прошли через процесс внутренней реструктуризации, создалась более эффективная операционная модель бизнеса. Надо искать новые возможности и двигаться вперед. Каменный век закончился не потому, что закончились камни.