Хватит экспериментировать над проектами ГЧП

Тут же выясняется, что нужны дороги, инфраструктура, в том числе и социальная. Но почему‑то считается, что это не вопросы ГЧП мы обсуждаем.

В 2007 г. для одного из наших проектов было принято постановление по комплексному освоению территории, но потом оно вроде как умерло. Но на самом деле больной потел перед смертью. Проекты, реализованные на его основе, достаточно успешно существуют в Кемерово, Питере, Татарстане и в Екатеринбурге. Думаю, в стране штук 6‑7 таких наберется.

Если честно, когда подхожу к обсуждению вопроса ГЧП, я остро начинаю ощущать свои возрастные параметры. Начали его обсуждать еще в эпоху окончания развитого социализма. Я тогда в МГУ учился — и у нас тоже было что‑то вроде диспута, где бурно обсуждалось, что с будущего года система вот‑вот заработает. С тех пор дальше дискуссий процесс не продвинулся. Впечатление, что мы академический вопрос обсуждаем, а не жизненный. Вопрос нужно решать на федеральном уровне. Что было в постановлении 2007 г.? Несколько механизмов. По комплексным проектам было предусмотрено, что будут выдаваться госгарантии, что будет существовать субсидирование ставок, и дороги будут строиться за счет госказны. В общем, была дана первая попытка распределения ролей инвестора и государства. А дальше в процессе реализации проектов стали выясняться какие‑то детали. Например, несоотнесенность с бюджетным законодательством рождает фундаментальную проблему — проекты ГЧП, в том числе комплексного девелопмента, реализуются в длительные сроки — 15 и более лет, а бюджетное законодательство отсылает нас к горизонту в лучшем случае в три года. Как быть? Схема не будет работать, если законодательство о ГЧП рассматривать отдельно, не вплетая его в земельное, гражданское право. Без этого не полетим.

Мы сегодня уделяется пристальное внимание отношениям Федерации и субъекта, субъектового законодательства и федерального — это, безусловно, важная проблема, но выпадает важное звено — инвестор. На нем экспериментируют, а дальше уже выясняют — выживет или нет. Первоначально финансирование проектов ГЧП рассматривалось как функционал федеральный, потом — отдали субъектам. То есть сначала федерация рассмотрела эти проекты и сказала — да, мы участвуем. А потом передала субъектам, и выяснилось: центр теперь интересует только выполнение региональных планов по вводу жилья. Поддержка проектов ГЧП почему‑то стала напрямую зависеть от этого фактора. Например, проекту «Академический» в Екатеринбурге было около семи лет. Все эти годы они исправно получали поддержку, а потом Дмитрий Анатольевич (Медведев. — Прим.ред.) сказал: «Надоел ваш Академический, даже не появляйтесь на глаза!» Причина — Свердловская область не выполнила ряд взятых на себя обязательств. Федерация тут же перестала нам помогать, по сути, вышла из проекта. То есть получилось, что операция у больного дошла до середины, скоро уже надо зашивать. Но, извините, — сменился тренд.

Вот еще что интересно. Есть отдельные и глобальные проекты ГЧП — государство проводит ЧМ по футболу, строит Универсиаду, Олимпиаду. Все это ГЧП, где участвуют и частный инвестор, и государство. Есть общий результат, которого они вместе хотят добиться. Но почему‑то для каждого из этих проектов созданы свои законы, правила, а общих, принятых на федеральном уровне, нет. В Санкт‑Петербурге, в Екатеринбурге приняли закон о ГЧП — он нашей компании очень жизнь облегчил, но фундаментально ничего не поменялось.

Меня на юридическом факультете МГУ учили — нормативный акт отличается тем, что он не разового применения, что он задает какую‑то правовую практику. У меня впечатление, что мы проекты ГЧП тиражировать не хотим, а каждый раз принимаем уникальную нормативную базу, и потом смотрим, что из этого получится. Поэтому я за то, чтобы закон был принят как можно скорее. Не надо ждать, пока в каждом регионе наберут по проекту — я за федеральный закон, который пусть будет жестким, но достаточно четким.
Вениамин Голубицкий