Новый губернатор ухватил ключевую проблему региона

Василий Голубев подвел итоги первых ста дней губернаторства на Дону. Срок малый, чтобы сделать ощутимые изменения в жизни региона. Но его вполне достаточно, чтобы увидеть, насколько глубокими они могут быть и будут ли. «ДК» предложил долгожителю донской политики Михаилу Емельянову взглянуть на эти 100 дней.

По мнению заместителя руководителя фракции «Справедливая Россия» в Госдуме РФ МИХАИЛА ЕМЕЛЬЯНОВА, новый глава Ростовской области все еще продолжает изучать вверенный ему регион, нащупывая его насущные проблемы и попутно подыскивая недостающие кадры в свою команду. И если, по словам г-на Емельянова, проблемы с подходом прошлой администрации к работе с инвесторами он рассмотрел верно, то пробелы в политической и общественной жизни Дона пока незаслуженно выпадают из поля его зрения.
Как вы оцениваете первые три месяца работы нового главы области?
— Судя по всему, назначение нового губернатора произошло довольно спонтанно, в том числе и для него. Очевидно, что он приехал без команды и без глубокого понимания проблем региона. Поэтому прошедшие 100 дней были использованы на то, чтобы познакомиться с областью и определить приоритеты. По большому счету, пока не сформирована команда, ряд должностей остается вакантным. Не сформировано правительство, структура управления остается той же. Видимо, губернатор находится в довольно сложном положении— с одной стороны, понимает, что область ждет от него перемен, а с другой— не совсем видит, какими эти перемены должны быть. Очевидно, ему нужно гораздо больше времени, чтобы оценить ситуацию.
Сколько?
— Не менее полугода. Хотя нельзя не отметить, что он ухватил ключевую проблему нашей области— инвестиции.
А в чем у нас проблемы с инвестициями? Агентство инвестиционного развития при администрации— объективно одно из лучших в России.
— Я ни в коем случае не хочу поставить под сомнение качество работы нашего АИР, но надо понимать, что по этому направлению мы значительно проигрывали Краснодарскому краю, даже без учета Сочи. И соответственно, мы проигрывали по собственным доходам бюджета— чуть ли не в два раза. Сложившаяся ситуация связана не с деятельностью агентства или каких-то чиновников, ответственных за это направление, а с политикой, которую проводила администрация. Как известно, инвестировать в местную экономику могли либо люди, очень приближенные к команде губернатора, которым он доверял, либо крупные иностранные компании, которые не играют в политику. Крупные же российские компании федерального уровня («Лукойл», «Русал», «Норильский никель», «Система») практически в регионе представлены не были. Потому что как только появляются такие сильные инвесторы, они начинают играть в региональную политику — моментально появляются ресурсы, в том числе для оппозиционной деятельности. Мы можем видеть это на примере Красноярска или Екатеринбурга. Наше прежнее руководство к работе в условиях конкуренции, в том числе политической, было не готово. Да и не хотело этого. Развитие приносилось в определенную жертву стабильности. И мы ею гордились даже. И если в 90-е годы эта схема была актуальна, то в тучные нулевые потребовалась другая модель. И, видимо, когда Голубева назначали, ему была поставлена задача— открыть регион для инвестиций.
К чему должен быть готов в таком случае новый губернатор?
— Работать в условиях политической конкуренции, если он действительно хочет полностью открыть область для инвесторов.
Есть признаки того, что он готов к этому?
— Пока ничего не видно. Более того, есть другой знак. Наша партия обратилась к губернатору с предложением, которое подписали около 80 представителей различных общественных организаций Дона— о создании в регионе общественной палаты. Если мы хотим работать в условиях политического плюрализма, вести диалог с гражданским обществом, то федерация дает нам пример— есть общественная палата. Именно она разработала модельный закон для регионов об учреждении в субъектах федерации общественных палат. Меня удивляет то, что запрос был отправлен в июле, а ответа мы не получили до сих пор. Это тревожный знак, демонстрирующий культуру работы. Кстати, я вообще пока не вижу, чтобы новый губернатор обращал внимание на политическую жизнь. По-моему, он недооценивает эту область общественной жизни. Например, он до сих пор не провел встречу с депутатами Госдумы, с представителями политических партий. Я не знаю, были ли диалоги с общественными организациями, но широкого освещения в СМИ они не получили. На муниципальном уровне технократический подход к управлению, может быть и работает, но уже на региональном— без политической и общественной компоненты его становится недостаточно. Особенно если иметь в виду, что область должна быть более открытой и привлекательной для инвестиций. Есть связь между открытостью и инвестиционной привлекательностью— должна быть готовность работать в конкурентной среде.
Раз уж вы упомянули о конкурентной среде, то хотелось бы поговорить о соседнем регионе, который в последнее время пытается отодвинуть нас на задний план в борьбе за частные и государственные инвестиции в Азов-сити и Южном хабе. Действительно ли Краснодар воспользовался случаем и решил проверить нас на инвестиционную прочность?
— Краснодар давно ревновал к Ростову, который еще с советских времен был признанным лидером Северного Кавказа. В 90-е годы кубанские власти решили с этим поспорить. Сначала все это выглядело как лаяние Моськи на слона, потому что мы были несопоставимы ни по масштабам экономики, ни по научному потенциалу, ни по транспортной составляющей. Но к началу нулевых разрыв между нашими регионами значительно сократился. И во многом именно потому, что руководство Краснодарского края, особенно после прихода Ткачева, не боялось конкуренции. Оно говорило— приходите кто угодно— мы все равно будем сильнее. Это уверенность лидера. И естественно, была поставлена задача по превращению Краснодара в центр всего Северо-Кавказского округа. Ведь при образовании ЮФО была серьезная борьба за то, где расположится столица. Ростов выиграл. И слишком успокоился. Мне, конечно, очень не нравится ситуация с Азов-сити. Не в том аспекте— будет или не будет у нас эта игорная зона, а в том, что это действительно испытание Ростова на столичность. Но самое страшное для нашего региона— если мы потеряем хаб. Азов-сити— это тест, но если мы потеряем хаб, то действительно станем периферией.
Александр Ткачев действительно просто так ни о чем не начинает говорить? Есть вероятность потерять этот проект?
— Он бросает открытый вызов Ростову. Он посчитал, что переход власти— это удобное время. Новый донской губернатор может быть занят внутренними проблемами и не успеет отреагировать на шаги, которые предпринимает краснодарская администарция. Так что мы должны выиграть борьбу за хаб. Тогда Краснодар нам не соперник.
Губернатор пытался применить депутатский ресурс в разрешении проблемы с предложенным переносом игорной зоны под Анапу?
— Он отправил нам письма, и мы сделали определенные шаги. Но не стоит переоценивать ресурс депутатов: в силу сложившейся конфигурации власти значение Думы значительно ослабло. И вопрос по Азов-сити и по хабу только формально решается в парламенте. На самом же деле, все решения будут приниматься в кабинете министров и в администрации президента. Здесь, как вы понимаете, нужны иные рычаги влияния.
А они есть?
— Вот мы и посмотрим. Эта ситуация— во многом тест и для Василия Голубева— насколько сильны его позиции там. Потому что в противном случае это будет не только поражение Ростова, но и его личное поражение. Хотя не стоит сбрасывать с себя обязательства бороться— это уже будет борьба за Ростов— все должны в этом участвовать, в меру своих сил и возможностей.
Почему бизнес так активно пошел в местную политику?
— Как правило, в политику идут для того, чтобы себя реализовать. На определенном этапе развития бизнеса человек начинает видеть ситуацию в своей отрасли шире— в совокупности ее связей с городским и региональным хозяйством. Он что-то хочет изменить, пытается построить диалог с властью, но власть его слышать не особо хочет. И он решает— «Сейчас пойду и что-то сделаю!» Правда, чаще всего наступает разочарование, поскольку политика— это тоже бизнес, но более сложный— там еще больше неопределенности. Но пока достаточно людей, которые готовы в это играть. Еще одно объяснение кроется в том, что у нас пока плохо организованы наемные работники— нет сильных профсоюзов, общественных организаций, которые могли бы поддержать своих кандидатов на выборах. Ведь опять-таки все упирается в том числе в финансовые ресурсы. Поэтому пока у нас недоразвито гражданское общество, в местные думы идут те, кто может участвовать в выборах на самоокупаемости. А это пока только бизнесмены.